Фея - Страница 15

Она баюкала меня…

Сладкая истома волнами бродила по телу. И как колокольчик звенело в такт чувствам безумное сердце…

Она была нежней и желанней любого цветка, любого нарождающегося света…

Среди пустынной ночи наугад я брел куда-то, а теперь в нее… Так чувство оставляет звездам взгляд…

Мой вечный сон… Спасение мое…

Около полудня опять раздался пронзительный звонок с отчаянным стуком в дверь… Фея опять притаилась на время, а я, словно в каком-то тумане, открыл дверь и увидел писателя Петрова…

Он, как всегда, стоял с папочкой, наверняка, наброски какого-то нового романа, им еще с бутылочкой греческого коньяка, которую он держал двумя пальцами на весу как обладание внезапно несчастными побуждениями, измотавшими его творческое Эго…

– Я, кажется, написал роман, – сказал он вместо приветствия и впился меня своими русскоязычными голубыми глазами…

– Между прочим, «Приют в небесах» называется, – торжественно прошептал он.

– Название многообещающее, – безо всякой радости заметил я.

– Ну, так я войду?! – спросил он меня, видя, как я с беспокойством переступаю с ноги на ногу.

– А, может быть, как-нибудь в другой раз?! – ответил я ему вопросом на вопрос, удивляясь собственному голосу…

– Впусти его, – услышал я сзади голос Феи и со смущением дал Петрову войти… Нисколько не обиженный Петров сразу же поцеловал у Феи ручку и представился:

– Русский писатель, но увы, с очень распространенной фамилией Петров, хотя можете звать меня просто Александром… Александром Ермолаевичем…

– А вы не пробовали взять себе псевдоним?! – спросила Петрова Фея, присаживаясь со мной на диван.

– Да нет, – Петров с удовольствием плюхнулся в кресло, – я сам себе прозвища давать не люблю, да и к древу моему отношусь очень серьезно. Ведь мой род берет начало еще со времен Ивана Грозного… Один из моих предков при нем опричником служил… У меня даже под стеклом лежит пожалованная царем грамота моему пра-пра-прадеду.

– Надо же, как интересно, – улыбнулась с любопытством глядящая на Петрова Фея. Я не успел ей сказать, что у писателя Петрова была особо творческая привычка превращать любой свой вымысел в реальность.

– И что же царь пожаловал ему этой грамотой? – спросила Фея.

– Он пожаловал ему две деревни под Смоленщиной и княжеский титул, – с гордостью за свой род улыбнулся Петров.

– Так значит вы – князь?! – еще больше удивилась Фея.

– Не просто князь, а русский князь, – с некоторой принципиальной интонацией в голосе добавил Петров…

Я уже с усмешкой ждал, что он сейчас коснется и моего еврейского происхождения, однако Петров уже забыл про свое, как и про любое другое древо и теперь предлагал нам выпить… Но мы с Феей благодушно отказались…

Тогда он с некоторой обидой стал пить коньяк прямо из горлышка, отказавшись с нервным смешком от закуски…

В этот момент я мысленно сравнил его с Темдеряковым и пришел к выводу, что князь Петров более изящно держит бутылку и пьет коньяк совсем маленькими глотками.

Фея уже с печальным любопытством наблюдала это натренированное чудище…

Возможно, она вспомнила про своего несчастного Темдерякова. Ведь тот тоже прямо из горлышка пил.

Однако после он ругался и бил ее, в то время как Петров любезничал.

Хотя если бы она была его женой, то еще неизвестно, как бы он стал относиться к ней…

В голову мои лезут бредовые мысли, и это происходит, наверное, оттого, что слишком много неожиданного сразу я нахожу в своей однообразной до этого момента жизни… Сейчас Петров сделался красным, как рак, глаза его быстро затуманились, но язык все еще не заплетался.

– Я хочу немного прочесть, – утер он рукавом губы и тут же раскрыл свою папку, – тут я, как бы поскромнее выразиться… в общем, ерунду одну написал. Послушайте!

«Самое смешное, что я никогда не буду собой!.. Уже два года, как я лечусь неизвестно от чего! Иному врачу могло показаться странным и нелогичным мое желание умереть!

Однако это было так, я подумал и сразу же испугался сам за себя! Потом я схватил веревку, и начал намыливать ее мылом… Разумеется, мылом, и разумеется, земляничным…

Приятнее висеть этаким елочным украшением да еще пахнуть лесной земляникой. И все бы ничего, да крюк выскочил вместе с потолочной балкой…

Грохот, шум, и я как дурак лежу, а сверху через дыру в потолке смотрят на меня удивленные соседи. Главной целью визита людей в белых халатах было, конечно же, не знакомство с потолочной дыркой, просто им хотелось убедиться, что я еще жив, целехонек и могу долгое время транквилизировать свое существование в иной мир… Увы, провал великолепного спектакля…

Утро началось с обыкновенного электрошока и закручивания моих мозгов в какой-то непонятный узел.

Толстый мужик в такой же полосатой пижаме, как я, показывал мне свой член и громко смеялся…

Хмурый санитар вколачивал в стену гвозди и, не меняя положения своего согнутого знаком вопроса тела внимательно изучал убедительно спокойное поведение остальных идиотов…

Мальчик с крошечными поросячьими глазками, заостренными ушами и тяжелым подбородком вылизывал стекла на решетчатых окнах, словно пытаясь ощутить вкус окружающего пространства.

Рыжий доходяга жевал собственные тапочки, задумчиво ковыряясь в носу.

Какая-то голая, бритая наголо баба серьезно вышагивала между коек, чертя мысленно босой ногой на полу пустые квадраты…

И только один человек молчал в углу и прятал глаза, лишь иногда свои чувства храня на клочках туалетной бумаги. Вот он, мой «Приют в небесах».